Ночные кошмары - Страница 33

Он спросил бы ее об этом, если бы не был уверен, что отец с матерью спустят с него шкуру. Можно было бы рискнуть, однако он помнил фотографию плачущей маленькой девочки, зажимающей руками уши.

– Ну… Чем ты здесь занимаешься?

Она посмотрела на Ноя и тут же отвела глаза.

– Так, всякой ерундой. – Поняв, что ответ был глупым, девочка вспыхнула до ушей.

– Да? В Калифорнии на это не хватает времени.

– Ну, я убираю дом, помогаю в лагере и здесь, на базе.

Гуляю, ловлю рыбу. Изучаю историю этого края, местную флору и фауну и все такое…

– А где твоя школа?

– Бабушка учит меня на дому.

– На дому? – Ной опустил очки, и Оливия наконец увидела, что глаза у него темно-зеленые. – Вот здорово!

– Она очень строгая, – пробормотала Оливия и с облегчением поднялась, когда Ной сделал шаг в сторону.

– Селия идет. Пойду за продуктами для пикника.

– Я уже взяла. – Оливия встряхнула рюкзак. – Холодные жареные цыплята, картофельный салат, фрукты и миндальные пирожные. Сол – это наш шеф-повар – положил нам все самое вкусное.

– Дай я понесу, – начал Ной, но девочка отпрянула.

– Это моя работа. – Она посмотрела ему за спину, увидела Селию и снова смутилась. – Доброе утро, миссис Брэди.

– Доброе утро! Сегодня я видела в окошко лань. Она двигалась в тумане, как будто вышла из волшебной сказки. Но пока я искала фотоаппарат, она исчезла.

– Думаю, вы ее еще увидите. Чернохвостые олени в нашем лесу не редкость. Как и лоси Рузвельта.

Селия похлопала по камере, висевшей у нее на шее.

– На этот раз я во всеоружии.

– Если вы готовы, то можно начать. – Оливия уже исподтишка осмотрела их обувь, одежду и снаряжение. Для короткого, легкого маршрута вполне годится. – Можете остановить меня в любой момент, если захотите сделать снимок, отдохнуть или задать вопрос. Не знаю, много ли вам известно о полуострове Олимпия или тропических лесах, – начала она и шагнула вперед.

Одеваясь утром, она прорепетировала свою роль и теперь говорила так же, как и в тот раз, когда ее тетя притворялась «городской туристкой».

Но когда она сказала про медведя, Селия не пискнула, как Джейми, а только вздохнула:

– Ах, как бы мне хотелось его увидеть!

– Кончай, ма, а то накличешь.

Селия засмеялась и обхватила Ноя за шею.

– Ох уж эти беспомощные городские дети! Оба! Ливи, ты еще намучаешься с ними.

– О'кей, это хорошая практика.

Она называла им породы деревьев, но чувствовала, что это было интересно только Селии. Впрочем, Ной встрепенулся, когда она показала ему орла на высоком дереве, обросшем мхом и лишайником. Но когда девочка вывела их к реке и лес слегка раздался, все трое сразу воспряли духом.

– Это Кино, – сказала им Оливия. – Она бежит к побережью. В ее излучине находится знаменитая гора Олимпес.

– О боже, как красиво! Просто дух захватывает! – Селия подняла фотоаппарат и щелкнула затвором. – Фрэнк, ты только глянь, как выглядят горы на фоне неба! Белое, зеленое и серое на голубом. Настоящая живопись.

Оливия попыталась вспомнить, что она знает о местных горах.

– Ага… На самом деле гора Олимпес не достигает и двух с половиной километров, но, поскольку тропический лес находится на уровне моря, она кажется выше. На ней расположено шесть ледников. Мы находимся у подножия западного склона этой горной гряды.

Она вела их вдоль реки, показывая хитроумные запруды, построенные бобрами, лепестки дикой «золотой нити», похожие на струны, и снежно-белые болотные ноготки. А на тропе им встречались другие туристы, как одиночки, так и группы.

Селия часто останавливалась, чтобы сделать снимок. Мужчины относились к этому терпеливо, но без энтузиазма. Когда Оливия заметила красноногую лягушку, Селия щелкнула и лягушку и довольно засмеялась, когда та громко и протяжно квакнула.

А потом она удивила Оливию, проведя по спине лягушки длинным пальцем. Никто из знакомых Оливии женщин не стал бы гладить лягушку. После этого они с Селией улыбнулись друг другу, как заговорщицы.

– Твоя мать нашла родственную душу, – пробормотал Фрэнк Ною.

Оливия хотела показать ей гнездо скопы, когда какой-то карапуз побежал по тропинке, ускользнув от молодых родителей, которые с криком устремились в погоню.

Малыш споткнулся, шлепнулся на четвереньки у самых ног Оливии и завыл, как тысяча волынок.

Девочка наклонилась, но Ной оказался быстрее. Он подхватил мальчика, подкинул его в воздух и весело сказал:

– Опля! Долой слезы!

– Скотти! Ох, золотко, я же говорила, чтобы ты не бегал! – Испуганная мать взяла его на руки, а потом посмотрела на запыхавшегося мужа. – Ну вот, кровь! Он ободрал коленки!

– Вот черт! Сильно? Дай-ка я гляну, сынок… Пока мальчик вопил, Оливия скинула рюкзак.

– Нужно промыть ссадины. У меня есть вода в бутылке и аптечка.

Она начала действовать так умело, что Фрэнк жестом попросил Селию не вмешиваться.

– Подержите его, – сказала Оливия. – Я не смогу промыть рану, если он будет брыкаться.

– Милый, я знаю, это больно. Но сейчас все пройдет. – Мать поцеловала Скотти в щеку. – Большое спасибо. Я сама промою ему коленки. – Она взяла смоченную Оливией тряпочку и вместе с мужем попыталась осмотреть повреждения.

– Просто царапины. Содрал кожу, вот и все, – бодро сказал бледный отец, пока его жена смывала кровь.

Оливия передала ей антисептик, но Скотти хватило одного взгляда на пузырек, чтобы перейти от плача к оглушительному реву.

– Эй, я знаю, что тебе нужно. – Ной вынул из заднего кармана батончик «Марс» и помахал им перед носом Скотти. – Тебе нужно испортить аппетит.